–?Не, ну ты сразу наезжаешь. Я просто сказала. Неприятностей никто не хочет.

–?Рот закрой. Начали.

Николай заехал во двор, где жила Светлана с дочкой, посмотрел на окна их квартиры. Они были темными. Кажется, в это время Светка возит Риту в бассейн. Он внимательно осмотрел машины во дворе. Их обычно здесь немного, одни и те же… Вот эту «Тойоту» он точно видит в первый раз. Водитель не выходит. Может, он кого-то привез… Николай вышел из машины, подошел к «Тойоте», жестом попросил опустить стекло.

–?Извините, сигареты кончились. Не выручите?

–?Так некурящий я. – Водитель окинул Николая внимательным взглядом колючих глаз с покрасневшими белками.

Николай быстро вернулся в машину и выехал со двора. Это точно они. Таких ребят он знает. Он набрал номер Эдуарда.

–?Здравствуйте, это Николай. Вы меня помните?

–?Ну!

–?Так я хотел узнать сумму и срок.

–?Начнем с лимона. Не деревянного, ясно. Потом посоветуюсь с адвокатами. Машина, моральный ущерб…

–?То есть это не все?

–?Слушай, ты что, пошутить позвонил? Все – это у меня. Ребенка не воскресишь. А у тебя только начинается.

–?Срок?

–?Да хоть щас.

–?У меня нет денег. Мне нужно искать.

–?Где будешь искать?

–?Собираюсь просить родственника. Но у него наличных тоже нет. Ему придется из бизнеса вынимать.

–?А какие проблемы? Раз есть бизнес.

–?Есть проблемы. Это небольшой, честный бизнес. Я спросил, какой срок. Назови разумный. Иначе разговор не получится.

–?Как ты плохо разговариваешь. Не нравится мне. Понимаешь, я в беде, но ведь и ты можешь оказаться в такой беде. Надо родственнику это объяснить.

–?Он мне не сын, не отец, не брат-близнец. Дальний родственник со своими проблемами.

–?Скажи, кто. Может, я его знаю.

–?Точно нет. Ни к чему это. Может, мне к кому другому придется обращаться.

–?Неделя. Все.

Николай остановил машину, у него тряслись руки. Он не мог ни о чем думать. Очнулся от какого-то постороннего звука. Это скрипели его сжатые в ярости зубы. Что делать???

Домой он явился мрачнее тучи. Обошел взглядом мать, кивнул Юле, которая накрывала стол для ужина.

–?Я есть не буду. – Николай прошел в свою комнату и закрыл за собой дверь. Быстро набрал номер дочери.

–?Ритуля, привет. Ты где? Уже дома? Молодец. Хорошо, потом расскажешь, некогда мне сейчас. Нет, маму не надо. Я еще позвоню.

Он походил по комнате, взгляд упал на раскрытую Юлину сумку. Заглянул в нее. Интересно. Просто так, отдельно от бумажника лежат деньги. Десять пятитысячных купюр. Практически вся ее зарплата. Обычно она ее кладет на полку в шкафу. Там лежат их общие деньги. Может, не успела выложить? Он вышел в гостиную, послонялся, взял со стола кусок пирога с капустой, включил телевизор.

–?Давай борща налью, – сказала мать.

–?Потом, – он развернулся всем корпусом и уставился на нее. – Тебе не интересно, как у меня дела? Что мне нужно? Что будет с Риткой?

–?А что нужно Ритке? – невинно спросила мать.

–?Заплатить надо этому бугру. Если не заплатим, Ритке может ничего не понадобиться.

–?Господи, – в ужасе проговорила Юля. – Сколько необходимо заплатить?

–?Много. Не лезь, пожалуйста. Я с матерью говорю.

–?Это тебе Светка сказала, что надо много заплатить? – со смешком спросила Лидия. – Ну, ей, конечно, стоит поверить.

Николай молча грохнул кулаком по высокому столику с цветком в горшке. Взлетел цветок, разлетелись в стороны обломки горшка и комья земли, треснул стол. Мать не шевельнулась, только побледнела. Юля вскочила из-за стола и побежала за мужем.

–?Что с тобой? Не надо с нами так. Я понимаю, тебе тяжело. Но откуда она возьмет деньги? Ты говоришь, большие. Давай я попробую у наших занять. Много никто сейчас не даст. У всех такие расходы. Ну скажи мне, сколько нужно.

–?Миллион долларов для начала.

–?Ой. – Юля опустилась на стул. – Это не все, что ли?

–?Не знаю. Светка убила ребенка бандита.

–?Боже мой! А в милицию… Извини, я просто не знаю, что придумать… Ну, давай пока соберем все, что есть. Я, кстати, сегодня получила пятьдесят тысяч, не положила в шкаф, хотела… Вот, возьми.

–?Юлька, ну, какой мне толк от этих денег. Ты что-то купить хотела?

–?Да нет. Просто у нас девочки ходят в очень хорошую стоматологию, там – отбеливание, реставрация. Дорого все там… Я думала…

–?Да у тебя вроде все в порядке.

–?На самом деле нет. Даже болит несколько зубов, коренные.

–?Забери деньги. Сходи завтра же. Меня эта сумма никак не спасет.

–?Спасибо. Коля, а ты совсем не знаешь, где деньги можно занять?

–?У Олега в деле, может, и есть. Но он мне не даст, я его просить сам не стану.

–?Почему? Мне тогда, на похоронах и на поминках, он показался очень хорошим человеком. Добрым. Так по жене убивался. Ухаживал за ней.

–?Так то его жена была. Для нее бы он ничего не пожалел. Для сына своего, придурка, не пожалеет, а для нас… Ну, ты подумай. Мать – двоюродная сестра его покойной жены. Та еще вода на киселе. И он нас вообще не любил никогда.

–?Из-за чего?

–?А из-за чего он должен был любить? Тут еще такая вещь. Когда тетя Мила слегла совсем, вокруг них много всяких жалельщиц собралось. Кудахтали, хлопотали. Мать моя так не умеет. А я вообще посмотрел один раз: она мычит, слюни-сопли, меня чуть не стошнило. Вышел на балкон, сплюнул, а там Олег стоит, курит, на меня смотрит… вроде с ненавистью. Да пошел он. Ну, тогда я так подумал. А теперь…

–?Теперь никак?

–?Думаю, может, получится через подружку Милы. Она у них вроде члена семьи.

–?Надо просить ее, наверное. Если нет… Коля, я не знаю, сколько сейчас стоит однокомнатная квартира, но мы можем мою продать. Или заложить.

–?Слушай… Девочка моя, это же спасение! Продавать, конечно, не будем, но заложить… Можно попробовать.

…Эдик прижал к толстому уху телефон.

–?Да, Гарик.

–?Ну, в общем, ничего у него нет, у этого мастера спорта. Квартира двухкомнатная на троих, тачка, в которой он ездит. Да, у жены однушка есть. Там вроде до тридцати квадратов. Для хомячка примерно.

–?Пусть оценят.

–?Завтра.

–?Что насчет этого родственника? К кому он ездил?

–?К какой-то бабе. Одинокой.

–?Живет с ней, что ли?

–?Да не похоже. Она старше. Был у нее недолго.

–?Узнай, кто такая. Может, он этому родственнику пока звонит, поехать должен. Неделя у него. Паси. Будем его жать, как лимон.

Эдуард подошел к столу, взял фото дочери в серебряной рамке, долго смотрел. Он еще не мог осознать, что Элечки больше нет. А они живут! Он вспомнил тот день, когда ему позвонили, что к его бывшей жене приходил опекунский совет и решил ребенка у нее отобрать и отдать в детский дом. Она была наркоманкой. Он к ним примчался, ребенок ползал по грязному полу и плакал. Эта мразь пускала пузыри на диване. Он стал ее трясти, она безумно захохотала. Эдуард сказал:

–?Ты где опять это купила? Я запретил тебе давать.

–?Ой, не могу, – давилась она безумным смехом, – ты кому запретил? Всей своей армии? Ты меня посадил на наркоту, а теперь запретил? Да я просто помру от смеха.

Умерла она совсем не от смеха. Эдик позвонил Гарику, снял с дивана шерстяной плед, закутал ребенка, прижал к себе, понес в машину… Следствие причиной ее смерти назвало передозировку. Опекунский совет оставил ребенка отцу. Он любил ее, свою маленькую дочку. Она стала бы у него счастливой и богатой. Она уже была богатой. Он задыхался от тяжести в груди, его небольшой мозг страдал и не находил выхода. Выход можно было найти только в одном: убивать их всех – медленно и мучительно. Но даже он понимал, что это не вернет Элю и поставит под удар дело. Он прижал к губам фото дочери и пробормотал: «Папа все сделает. Будем его жать, как лимон».

Глава 22

Стас лежал на диване, пил пиво из бутылки, смотрел телевизор. Он не слышал звонка. Когда Аня пропустила в комнату Олега, не сразу повернул голову.